памяти моего брата Сергея.

Его мастерская под самой крышей. Считайте, чердак с крохотным слуховым оконцем, едва пропускающим дневной свет, так что с раннего утра, когда он приходит, и до позднего вечера, когда он закрывает за собой дверь, всегда при электричестве. Однажды поднялись к нему коллеги-поляки. Огляделись, пожали плечами: здесь работать невозможно. Он промолчал: очевидное в словах не нуждается. Конечно, у него бедно и тесно. Но под покатым потолком все обустроено и подогнано своими руками: он хозяин этого пространства, создатель мира, где из самых скучных, серых, привычных вещей появляется на свет чудо, и границы которого определены его собственным сердцем. Обрезки проволоки, картон, деревянные чурки – да мало ли чего всегда у вас перед глазами, под ногами, межу пальцами…
      ...Из его рук начинают свой путь куклы. Смешливые и плаксы, храбрецы и трусишки, добрые и жадины, отважные и ловчилы. У каждой своя дорога, для каждой пробьет свой час, выведя на крохотную сцену самого маленького, самого детского и самого щедрого Иркутского театра. Он, тридцатилетний Сергей Огулов, в театре этом – кукольный мастер. Тайна его дела, как мне кажется, в том. Что народец, им сотворенный, начинает жить задолго до появления перед ребячьей публикой. Потому что одухотворен его Мастера, мыслью, обласкан его добротой, высвечен его улыбкой, осмеян его иронией, -- это уж как у кого на роду, то есть по замыслу пьесы, написано. Я уж не говорю о том как сработана каждая кукла. Из дерева ли (вот но, Буратино, на снимке перед вами), из папье-маше или из лоскутков меха: тут ремесло высокой пробы. Но ведь не одари человек эти создания своими чувствами, не передай он через них, таких смешных и беспомощных, свое отношение к жизни, поделка осталась бы поделкой, ремесло никогда бы не возвысилось до творчества.
          ...Отношение к жизни. Так часто мельтешит это словосочетание, что стерся, иссох его истинный смысл. Между тем, у каждого из нас он свой, единственный, раскрывающий характер, определяющий канву земного существования. У людей талантливых – чаще всего драматический, требующий жертв и ставящий перед выбором. У Сергея Васильевича Огулова уже подрастали два сына, и зарплаты стало особенно зло и унизительно не хватать. Однажды он не выдержал. Переступив порог им же созданного мира, закрыл за собой дверь своей мастерской. И она мгновенно из сказочной вселенной превратилась в обыкновенный бутафорский цех. А он, забрав семью, уехал в Братск, устроился на большой завод. В цех….. штамповки. И уже не нужно было ничего искать, просиживая над эскизами художника: исчезла нужда ласково и осторожно касаться тонкими пальцами кусочков материала, ладя кукольные головы, хвосты, лапы, руки. Стальному огромному прессу было абсолютно все равно, кто стоит возле него, он ухал себе да ухал, равномерно и монотонно. Зарплата стала надежной и крепкой, но душа, остывая, готовилась ко сну. Сергей Васильевич Огулов выдержал год. Вернулся. И театр принял его, поскольку у театра талант всегда в почете, хотя вовсе не всегда в цене. Что, кстати, от театра совсем не зависит. Впрочем, и то сказать, когда это в родных пределах интеллектуальное творчество поощрялось хотя бы так же, как создание материальных? Когда это актеры, музыканты, учителя, истинные поэты, а также кукольники не считали копейки в своих тощих кошельках?
Какое-то вывернутое наизнанку бытие. В царстве кукол, когда раскрывает оно свои врата перед большими и маленькими, все чище, логичнее, умнее. Не потому ли на нашей «Планете людей» бессмертны только куклы французский Полишинель, итальянский Пульчинелла, немецкий Щелкунчик? И, конечно же, поднявшийся от уличного балагана музыкой Стравинского до мировой сцены, но оставшийся любимым народом Петрушка.
          Скорее всего, Мастер не думает обо всем этом, когда в тишине отданного в его власть чердака колдует над своими созданиями. Смысл своего дела, нравственный, что ли, подтекст, усвоен им бессознательно. Может быть, и оттого в частности, что детство его было лишено радости: мать уборщица в школе, он не единственный ребенок, отец умер рано. И он научился сам себе устраивать праздники: клеил, вырезал, выпиливал ни на кого в скукоте будней не похожие существа. И…. раздаривал их. Самое светлое, но, увы, быстро меркнувшее мгновение радости испытывал, когда отдавал то, что становилось продолжением его фантазии, в другие руки. И видел благодарную улыбку на других лицах. Вот такой праздник действительно всегда с ним. Мы спускаемся по крутой лестнице из-под крыши. В полумраке сцены среди декораций замерли куклы. А за кулисами в большие сундуки уложены герои иных историй, «действующие лица» иных спектаклей. Хотя наш Иркутский театр кукол обрел, наконец, свой дом, но такой тесный, что площадь за сценой вымерена буквально до сантиметра. Зато в фойе есть место для Великанов, встречающих перед спектаклем; зато зал, пусть небольшой, всегда полон. Это единственный театр в Иркутске, в котором всегда аншлаг.

Кукольник проводил меня до ступеней, ведущих со сцены. А сам ушел наверх. И начался спектакль. И поплыли над зрительным залом прекрасные аисты, а у взрослых (с детьми и так все ясно) просветлели лица и чуть смягчились глаза. На просцениум вышли актеры, чьими голосами разговаривали куклы, чьим дыханием они тоже жили. Спасибо им. А моего знакомого Мастера среди актеров не было. Он, как и положено таким Мастерам, редко появляется на публике.
          Сейчас Сергея Васильевича Огулова вообще нет в Иркутске. Его пригласили оформить спектакль коллеги из Германии, и он уехал, увозя в подарок своего Буратино, которого вы видите сейчас вместе с Мастером. Но уехал всего на сорок дней, поэтому не рухнуло, как при отъезде в Братск, сотворенное им мирозданье. Просто все в нем притихло в ожидании хозяина. Над рабочим столом на стене остался прикрепленный его рукой плакатик. С мудрыми и грустными словами, которые я, с разрешения, здесь привожу:

Какое самообладание
У лошадей простого звания,
Не обращающих внимания
На трудности существования.

          ...Наступит ли у нас день, когда строчки эти для всех, без исключения, будут звучать не более, чем поэтической строфой. А для тех, кого Судьба отметила своим знаком, жизнь станет достойной их Таланта?